Where Angels and Demons Collide (СИ). Страница 2

Из под кроны немедленно показались хитрые глаза. Вслед за ними появилась и вся голова с огненно-рыжими, цвета летнего пожара, волосами. Завершали образ, разумеется, загнутые внутрь рожки и кожистые крылья. Увидев, что на нее обратили внимание, Демоница просияла.

— Первородного греха? На случай, если ты не заметил, я вся состою из греха, первородного или не очень. Не понимаю, чего ты сердишься!

— Тебе бы только развлекаться, а мне потом отвечать за это! Давид и так злится на меня!

— Он злится на тебя всегда. И вовсе не потому, что я ем яблоки, а потому что ты сам по себе приличный оболтус!

Насмешливый тон заставил черноволосого Ангела сделать уверенный шаг вперед.

— Я не оболтус! А ну-ка слезай!

Он решительно подошел к Демонице, чтобы сдернуть ее с дерева за соблазнительно свисающий хвост. Тот мотался прямо перед его носом из стороны в сторону, но никак не давал себя поймать.

— Святое не смей трогать! — запротестовала девушка, сворачивая ценную конечность в колечко. Попутно она перебралась веткой выше, обезопасив себя таким образом от поимки.

— Ну так и ты не смей! Из-за них, между прочим, Адама и Еву отправили из Рая!

Вильгельм посмотрел наверх, прикидывая, как бы достать оттуда чертовку. Он не хотел взлетать сейчас — был риск привлечь внимание Стражей.

— Ой, ты нашел что вспомнить, это когда было-то! Еще до твоего и даже моего рождения!

С этими словами девушка кинула очередной огрызок вниз. Тот угодил точно в лоб младшему сотруднику канцелярии.

— Ах ты черт! — выругался он, потирая ушибленное место.

— И это создание мне говорит что можно, а что нельзя! Поминать черта в этих местах тебе тоже никак не разрешено!

— Если бы это было единственными, что здесь запрещается! — Вильгельм продолжал негодовать.

— Я уже и не могу зайти проведать своего приятеля?

Ангел промолчал. Давняя подруга по имени Дария была не последней причиной, по которой он впал в немилость к начальству. Демоны на территории Рая были запрещенной темой даже для разговоров, и упоминания о них не то чтобы сильно приветствовались, а уж что и говорить про их личное присутствие. Давид, конечно, давно подозревал неладное, потому что по мнению Высших юный Ангел с его феноменальными способностями был большой проблемой для всего Рая. Вот почему подозрительный Давид решил приставить к мальчишке охрану. Однако, к удивлению Верховного Апостола, это не особенно помогало: дрянной Ангел все равно находил сотни способов избавиться от Сакия, и поймать его за руку никак не получалось. Вильгельму удавалось усыпить его бдительность, списав все на шалости купидончиков, и до сей поры это работало, а Дария и сама знала достаточно много способов конспирации. Ей часто удавалось пробраться на территорию Рая не только не пойманной, но и в большинстве случаев незамеченной, хотя определенная доля риска в ее проделках, разумеется, присутствовала.

— Ладно, — примирительно сказал Вильгельм, признавая её правоту. — Слезай давай с дерева. Стражники могут увидеть.

Дария подозрительно посмотрела на него.

— За хвост больше дергать не будешь?

— Не буду. Но мы должны уйти отсюда. Не хочу попасть на ковер к Давиду, он оторвет нам обоим головы.

— Никак не наладишь контакты с родственничком? — уголки губ девушки поползли вверх.

Вильгельм поморщился. О том, что сам Верховный Апостол приходился ему родным дядей, он вспоминать не любил. Это пятно позора уже не могло смыться с его биографии ни под каким видом.

— Не налажу. Всё, что я делаю, против этого факта.

Дария скептично хмыкнула. Через несколько секунд она уже стояла перед Вильгельмом, выпрямившись во весь свой рост и улыбалась белоснежной улыбкой. В глазах ее, как и всегда, плясали озорные чертенята.

— Я и говорю. Оболтус! — весело сказала она. — Что-то ты сегодня нервный, даже для самого себя. Не сложился день?

— А что у меня может сложиться, если я только перетаскиваю бумажки с места на место?

— Я думала, ты хотел поговорить с Давидом и объяснить ему, что ты уже вырос и хочешь действительно важную работу!

— Станет он меня слушать.

Вильгельм задумчиво почесал бровь, коснувшись серебряного колечка пирсинга, которым наградила его Дария в знак их не совсем обычной дружбы. Не то что бы юный Ангел старался перечить Высшим нарочно, просто его вспыльчивый и своенравный характер сам собой перечеркивал возможность хоть раз поговорить с дядей без скандала. Они с Давидом уже обсуждали это не однажды, и каждый раз приходили все к одному и тому же: чтобы делать что-то важное, нужно доказать, что ты можешь этим заниматься. Всего лишь одно «но» мешало им уладить конфликт — как это надо доказывать Вильгельму было не совсем понятно, с учетом того, что никакого шанса ему не предоставлялось. Давид просто делал все возможное, чтобы мальчишка, скинутый ему на голову в качестве помощника, не мешался под ногами. В честь этого начальник сбрасывал ему на голову всю неугодную работу. Если бы можно было описать, как это доставало Вильгельма, юному Ангелу, наверное, не хватило бы и всех томов из райской библиотеки, которую ему пришлось очищать от пыли уже в третий раз на этой неделе. Все пятьсот шестьдесят тысяч, восемьсот семьдесят одну сотню тринадцать томов. Он сбился где-то на середине этого нудного занятия и уныло провел остаток дня, подрисовывая рожки Апостолам в одной из книжек. Конечно, Давид не похвалил его в конце такой “службы”. Любой акт непослушания отодвигал разговор о повышении племянника до лучших времен. Вильгельм подозревал, что даже будучи бессмертным Ангелом, он не доживет до дня, когда дядя решит смилостивиться над ним.

Видя, что друг снова ушел в глубокие думы по поводу нелегкости бытия, Дария сочувственно покачала хвостом.

— Ну ты же не хочешь сказать, что за последнее время твои отношения с местными стали еще хуже? Ведь хуже уже некуда!

— Спасибо, что напомнила мне об этом. Увы, но это так. Давид навалил на меня гору отчетов. Мне не разобрать все это до Второго Пришествия, Дария.

— Второе пришествие – миф, и, как следствие, оно не наступит никогда. Так что времени у тебя полный вагон.

— Это обнадеживает. Ты себе не представляешь, как!

Демоница внимательно рассматривала приунывшего приятеля. Мать-природа действительно наградила его уникальными особенностями, которые играли с ним злую шутку. Вильгельм обладал взрывным характером, нетипичным для Ангела умением постоять за себя и весьма острым языком. Кроме этого, он получил еще и умение постоянно влипать во все возможные переделки даже в таком скучном, как Рай, месте. Не удивительно, что тут он иногда чувствовал себя лишним, даже крылья его — прекрасный белоснежный атрибут любого Ангела – и те были с черными перьями. Откуда взялись эти темные вкрапления, никто не знал. У родителей Вильгельма крылья выглядели абсолютно чисто, о Серебрянокрылых и Златокрылых стражах и говорить нечего, а вот он отличался от них своим несравненным окрасом. Как следствие, косые взгляды стали неотъемлемой частью всего его существования. Волос Вильгельм тоже не скрывал — так и ходил с чёрными и торчащими во все стороны. Понятие униформы было для Ангела чуждым — его парики и прочие Райские регалии постоянно терялись при загадочных обстоятельствах: то падали сами собой в колодец, то срывались со скалы, то неожиданно обнаруживались в ящике стола, ключ от которого был потерян неизвестно где, то оказывались повисшими на верхушке дерева. Изобретательность юного сотрудника канцелярии действительно поражала воображение. С сандалиями и белыми, в пол, одеждами он еще кое-как примирился. Но на вопрос про парики стандартно отвечал одно: “Ну не носить же мне этот хлам на голове? Пусть будет как есть. Один чёрт, все и так считают меня отпрыском Нижних.”

Дария в жизни не видела Ангела более неправильного, чем Вильгельм.

Нервно оглядевшись, юный сотрудник канцелярии почесался.

— Ты надолго в наши края?

— Ненадолго. Просто зашла проведать, как ты тут. Видишь? Не зря. Без меня ты тут явно склеиваешь сандалии от скуки.